Месть Триединого - Страница 76

‒ Что это за юнит? ‒ спросил он.

‒ Одна очень древняя и очень ценная вещь, ‒ ответил Янкер. ‒ Это все, что я могу тебе сказать.

‒ И как же я буду умыкать то ‒ не знаю что? У них же с собой наверняка и другие вещи есть. Что мне брать-то?

‒ Это узкий предмет в полметра длиной. Собственно, ничем не примечательная железяка, только очень старинная, а потому и ценная.

‒ Тьфу ты! ‒ не сдержался Крис. ‒ А чего ты мне тут плел о будущем Империи? Дабы я подошел к этому делу со всей ответственностью? Честно говоря, меня будущее Империи не очень заботит. Во всяком случае, гораздо меньше, чем собственное будущее.

‒ Ну... тут я, может, и хватил, ‒ признался Янкер. ‒ Но вещь действительно очень ценная, и Император...

‒ Ладно, ‒ прервал его Габлер. ‒ В конце концов, мне-то не все ли равно, что это за штуковина и какое место она занимает в жизни Императора. У нас вон один аж трясется над какой-то тряпкой. Говорит, обрывок платья какой-то замечательнейшей певицы с Вери Ромы. Мне главное ‒ знать, что брать. А то притащу тебе трусы этой... Акимжанов. А ты скажешь: не то.

‒ Да, трусы ее мне абсолютно не нужны, ‒ вновь без участия глаз изобразил улыбку Эрик.

‒ Может, я и задолбал тебя вопросами, мистер лансер, но так уж я устроен. Если железяка эта такая ценная, то на досмотре их все-таки непременно должны тормознуть, разве не так? Или у них все оформлено чин чинарем?

‒ Я же говорю, не тормознут. Там все продумано. Документов касательно юнита у них нет, зато есть обманка. Слыхал о таких?

‒ Ого! ‒ вырвалось у Криса.

Об обманках им на занятиях рассказывали, но видать их вживую ему не доводилось. Применялись они редко ‒ в основном, при незаконной перевозке оружия, компоненты их никогда не предавались гласности, и добыть эти компоненты было сложно. А позавидовать судьбе виновных в применении обманок никому бы не пришло в голову: каждого пойманного с поличным, невзирая на чины и заслуги, ждало пожизненное заключение без права на апелляцию. Насколько Габлер знал, во всем Роме Юнионе не было ни одного случая смягчения приговора. Здено Шатан и Лили Акимжанов шли на огромный риск. Ради чего?

‒ И обманка у них отменная, ‒ продолжал Янкер. ‒ Здешняя аппаратура не выявит, ты уж поверь. Есть вещи, перед которыми подчас пасует и таможня. Так что внешне юнит выглядит сейчас достаточно бесхитростно: детская игрушка, сувенир. Подобие ритуальных мечей славейнов из системы Приапа. Не то что раритетом каким-то, оружием не считается. Таких полным-полно в сувенирках.

Крис потер подбородок и задумчиво воззрился в потолок.

‒ Может, я чего-то не понимаю, ‒ начал он, ‒ но что тебе мешает заложить их таможенникам? Шепнуть об обманке ‒ и им труба, и не надо будет за ними гоняться.

‒ Не могу-у! ‒ чуть ли не простонал Янкер. ‒ Нельзя. Понимаешь? Нельзя! Думаешь, мне такой вариант в голову не приходил?

‒ Всё, забыли. ‒ Крис придавил столешницу ладонями. ‒ Повторяю, возможно, я несколько... м-м... зануден, но как тебе такое предположение: я доставлю в зубах эту штуковину, а ты в знак признательности меня ликвидируешь? Файтер сделал свое дело, файтер может полежать...

Эрик грустно усмехнулся:

‒ Два раза не предают, Крис...

Габлер хмыкнул.

‒ Это все лирика, Янкер. Слышал историю про Петра-рыбака? Сколько раз он своего Учителя предал? Предают, Янкер. И два, и десять раз...

Улисс скрипнул зубами.

‒ Хорошо, Крис, отставим лирику. Давай посмотрим на это под углом целесообразности. Какой смысл мне тебя... ликвидировать? Чем ты мне опасен? Ты ведь толком и не знаешь ничего.

‒ Какой смысл? А чтобы денежки сберечь. Мне, мертвому, они будут не нужны.

Теперь Янкер улыбнулся по-настоящему, широко и, кажется, искренне.

‒ А чего мне их беречь? Деньги-то не мои. И смею тебя заверить, в эрарии денег хватает.

‒ И сколько отвалишь?

Янкер не задумался ни на секунду:

‒ Пятьдесят тысяч. Плюс компенсация всех твоих расходов.

‒ Чего пятьдесят тысяч? Ассов? Сестерциев?

‒ Деников, Крис, деников.

Габлер постарался не выронить из руки недопитый бокал. Такие деньги он мог бы получить лет этак за пятнадцать безупречной службы в Стафле.

‒ Годится, ‒ сказал он. ‒ Но с небольшой корректировкой: пятьдесят тысяч сейчас, и еще столько же ‒ когда добуду твой юнит. Иначе ты его не получишь.

У Янкера был такой вид, словно он подавился чем-то очень горячим. Однако он почти тут же проглотил этот кусок и почти без эмоций произнес:

‒ Но ты ведь еще ничего не сделал, Крис. А вдруг у тебя не ничего не выйдет?

‒ И не сделаю, если не переведешь все, что положено, на мою банку. Чем быстрее, тем лучше. Даже если у меня не получится ‒ это плата за беспокойство. Меня ведь папа-мама ждут, кузен по такому случаю оторвал свою задницу от Асгарда. Все дела бросил. И ты ведь сам сказал: в эрарии денег хватает. Так в чем проблема-то?

Янкер пожевал губами и как-то странно посмотрел на Габлера:

‒ А ты изменился, Крис...

‒ Чиновнику Администрации Императора должно помнить слова Овидия о временах, которые меняются...

‒ ...и мы меняемся с ними, ‒ вздохнув, закончил фразу Янкер. ‒ Будь по-твоему. Есть еще одна старая поговорка: "Кто старое помянет, тому глаз вон". А кое-кто, помнится, рекомендовал прощать брату своему не раз, и не два, а чуть ли не пятьсот.

‒ Во-первых, ты мне не брат, ‒ жестко сказал Крис. ‒ Хотя когда-то я думал иначе. Во-вторых, не все рекомендации прошлого годятся для наших дней. Это же, я так понимаю, ты Библию вспомнил? Да и тот прощал, прощал, а его взяли и распяли... Давай не будем сотрясать воздух. Я лучше родителей извещу и кузена, что задерживаюсь на неопределенный срок.